Сергей Светлаков: «Мама, увидев меня в роли гомосексуалиста, сказала: „Не с того жить начинаешь“»

Сергей Светлаков: «Мама, увидев меня в роли гомосексуалиста, сказала: „Не с того жить начинаешь“»

Подписаться:

Поделиться:

Создавая «Наша Russia», он и не думал сам играть в этом скетчкоме ТНТ, в итоге изменившем всю его жизнь. Сегодня Светлаков занят другими телепроектами, выпускает новый фильм «Скорый Москва — Россия», а недавно открыл собственную сеть пиццерий в Петербурге.

Вы закончили проект «Наша Russia»? Новых сезонов не будет?

Ну нет, у нас там скорее многоточие стоит, это же такой формат, что мы можем возобновиться в любое время. Что для этого нужно? Нужно очень сильно соскучиться. Работая над «Наша Russia», я не мог заниматься больше ничем. Написание, подготовка, съемка — все это требовало даже больше времени и усилий, чем производство кино. Там вроде бы не так уж много серий. Мы полтора года писали первый сезон из восьми серий. Придумали, наверное, семьдесят двух героев, чтобы в итоге выбрать всего восемь из них. Изначально я выступал только как автор и не пытался кого-то играть. Просто для того, чтобы показать примерный посыл, поймать персонажей, мы дурачились на камеру в париках, разыгрывали скетчи. В итоге мне предложили сниматься самому.

Как вы отреагировали?

Я был немножко в шоке. Это же было спокойное время. Я работал на Первом канале, параллельно писал тексты для резидентов только что появившегося Comedy Club, у меня был нормированный рабочий день, в пять вечера я вставал и уходил, ехал на метро домой, по дороге покупал в «Перекрестке» семгу, приходил к себе на съемную квартиру, жарил ее, открывал бутылку вина и с удовольствием проводил вечер перед телевизором. И был просто безумно счастлив: впервые в жизни у меня что-то устаканилось после нескольких лет путешествий по стране с непонятными гастролями КВН, непонятной семейной жизни, непонятной творческой карьеры… А тут меня все устраивало, можно было расслабить мозг, наслаждаться жизнью, ходить в гости — ощущение стабильности и предсказуемости. И вдруг возникло предложение оказаться по ту сторону экрана. Не так много людей, которые могут что-то сами придумать, а потом и воплотить в жизнь. Не воспользоваться этим шансом было бы неправильно по отношению к будущим детям.

Как возник формат?

Родоначальниками можно назвать Гарика Мартиросяна и генерального продюсера ТНТ Александра Дулерайна — они приехали с какого-то кинорынка и привезли огромное количество материалов. Было принято решение, что после Comedy Club надо сделать что-то еще смешное, но в другом формате. И вот мы увидели этот Little Britain, который был просто революционным в плане дерзости. Мы правда знаем, что в Англии общество воспитано на «Монти Пайтон», а не на «Бриллиантовой руке». И то и другое замечательно, но англичане немного другие люди.

Но у нас есть Даниил Хармс.

Книга Хармса лежит на полу в довольно маленьком количестве туалетов, и мы редко засовываем в нее свой нос, к сожалению. Когда мы увидели Little Britain, у многих было большое сомнение, можно ли скетчи в таком духе показывать нашему зрителю. Говорили, что это невозможно, нас проклянут. Но мы — Гарик Мартиросян, Семен Слепаков и я — надеялись на то, что люди это примут. Гарантий никаких не было. Сейчас это все выглядит привычно. Первый в мире гей-фрезеровщик Дулин, учительница, берущая взятки, депутаты из Нижнескважинска, которые развлекаются в бане с проститутками, — вещи, которые мы показали миллион раз, уже воспринимаются не так остро. Но тогда это был просто капец, после первого сезона нас только ленивый грязью не облил. Мне даже мама позвонила, увидев в роли гомосексуалиста, и сказала: «Не с того жить начинаешь». И положила трубку. Нас оценили только во втором сезоне. Пошли цифры рейтингов, узнаваемость, приглашения в другие проекты. Это был прямо взрыв. Мы поняли, что все сделали правильно.

А источники вдохновения были какие? Сюжеты, герои — как они возникли?

У нас, слава богу, был гигантский опыт. Мы все — люди, рожденные в пятиэтажках, знаем жизнь. Бывали в этих поликлиниках, где врачи не рады бесплатным пациентам, и в этих школах, в которых с родителей собирали на линолеум. Где-то мы специально преувеличивали, давали гиперболу, но не выезжали на грубости специально: где должно быть слово «жопа», только там его и ставили.

А потом вы устали.

Все устали от формата, накопились новые желания и эмоции. Меня прорвало в сторону кино. Ребята занялись вплотную сериалами: «Универ», «Интерны». Я вообще «Интернов» считаю началом настоящей сериальной жизни в нашей стране. Это настолько стильно, не по-нашему хорошо сделано, что напоминает уже не кукольный балаганчик, а прямо Большой театр. Надо же было достать из полного забвения Ваню Охлобыстина, который играл только артхаусные роли, и просто подарить ему реально новую жизнь! Любовь миллионов — очень хорошего качества наркотик. Единственный наркотик, который не стыдно давать людям.

Есть ощущение, что вы что-то сдвинули с помощью «Наша Russia», что она изменила ландшафт?

Ну, с моей стороны говорить так было бы верхом отсутствия самоиронии. Но мы действительно очень старались, и это стало движком для возникновения подобного юмора и в нашей стране, и в других, кстати, тоже: ведь появились и «Файна Юкрайна», и «Наша Казаша». Просто это было безум ное творческое счастье — сделать что-то очень актуальное. Хотя у всего есть свое время и срок. Вот сейчас я не могу смотреть наш скетчком.

Без этого безжалостного стеба в проекте «Наша Russia» не было бы, наверное, и фильма «Горько!»?

Возможно. Я думаю, и «Наша Russia», и «Реальные пацаны» изменили отношение к юмору, к тому, что можно или нельзя. Если бы «Горько!» вышел пять лет назад, его бы, возможно, показывали только на фестивалях.

При этом, с одной стороны, границы вроде бы раздвигаются, а с другой — возродился жанр коллективных писем.

У нас просто такая страна. Все привыкли кому-то писать и на кого-то докладывать. С «Наша Russia» было то же самое. Когда шоу началось, поступил звонок с Челябинского трубопрокатного завода, нам сообщили, что на их территории нет ни одного гея: «Мы сами все проверили». Было коллективное обращение педагогов на канал ТНТ: «Не надо осквернять святую профессию, взятки учителя не берут». В Государственную думу пришло письмо из Таджикистана с требованием закрыть программу «в связи с ее националистической направленностью». При этом шутить про пенсионеров или про участников Великой Отечественной войны мы никогда не будем. Но смеяться над священнослужителями, гаишниками или депутатами, которые этого заслуживают, мы будем всегда.

В какую сторону вообще надо двигать шоу-бизнес, индустрию смешного?

Я знаю, куда двинусь лично я, — в сторону языка, понятного всем, и в сторону патриотизма.

А что такое патриотизм, по-вашему?

Патриотизм — это скетчком «Наша Russia», фильм «Горько!», это картина «Скорый Москва — Россия» с ее лозунгом «Русские не сдаются!», которая выходит в прокат в апреле.

То есть это просто делать свою работу?

Да. Не хаять власть, не ругать время, в которое живем, не искать врага, а понять, что от нас очень многое зависит. Я, как русский человек, пытаюсь разобраться, кто такой русский человек.

И кто он?

Об этом вы как раз узнаете из фильма «Скорый Москва — Россия». Два с половиной года он создавался мной, режиссером Игорем Волошиным и продюсером Сашей Орловым. Без какой-то претензии на «искусство» — я не мечтаю попасть в вечность, хочу просто делать качественное развлекательное кино. Чтобы человек смеялся и плакал, чтобы какие-то мысли до него доходили. Это путешествие через всю страну, столкновение людей из двух разных миров. Плюс куча настоящего интернет-видео, которое просто показывает, какие мы. И все это подано под немного сказочным углом. Россия ведь сказочная страна.

досье

Будущий шоумен родился в семье потомственных железнодорожников в Свердловске, именно поэтому поступил в Уральский университет путей сообщения, где быстро стал капитаном местной команды КВН «Барабашки», не дошедшей, впрочем, до телевидения. Получив диплом по профессии «коммерсант», Светлаков несколько лет отработал экспедитором грузов, занимаясь заодно написанием текстов для уже знаменитых «Уральских пельменей». В конце концов Сергей бросил работу и стал постоянно выступать за эту команду, ставшую в 2000 году чемпионом КВН. Объездив с гастролями всю страну, он переехал в Москву, где начал писать тексты для половины кавээновских команд, а затем для резидентов Comedy Club. В отделе спецпроектов Первого канала Светлаков занимался разработкой новогодних программ и шоу «Весна с Иваном Ургантом». Популярность ему принес проект «Наша Russia», стартовавший на канале ТНТ в 2006 году, — за ним последовали «Прожекторперисхилтон» и «Южное Бутово» на Первом, полнометражный фильм «Наша Russia. Яйца судьбы», фильмы «Елки» и «Горько!» с его участием.

факт

Сергей Светлаков недавно вместе с компаньонами открыл в Петербурге сеть пиццерий «Яммпицца», а в Киеве — ресторан узбекской кухни «Ишак», и теперь телеведущий регулярно бывает в обоих городах.

Интервью: Семен Кваша
Фото: Иван Кайдаш
Стиль: Гала Борзова
Визаж: Мария Бородина

Сергей Светлаков: «Мама, увидев меня в роли гомосексуалиста, сказала: „Не с того жить начинаешь“»

Подписаться:

Поделиться:

Создавая «Наша Russia», он и не думал сам играть в этом скетчкоме ТНТ, в итоге изменившем всю его жизнь. Сегодня Светлаков занят другими телепроектами, выпускает новый фильм «Скорый Москва — Россия», а недавно открыл собственную сеть пиццерий в Петербурге.

Вы закончили проект «Наша Russia»? Новых сезонов не будет?

Ну нет, у нас там скорее многоточие стоит, это же такой формат, что мы можем возобновиться в любое время. Что для этого нужно? Нужно очень сильно соскучиться. Работая над «Наша Russia», я не мог заниматься больше ничем. Написание, подготовка, съемка — все это требовало даже больше времени и усилий, чем производство кино. Там вроде бы не так уж много серий. Мы полтора года писали первый сезон из восьми серий. Придумали, наверное, семьдесят двух героев, чтобы в итоге выбрать всего восемь из них. Изначально я выступал только как автор и не пытался кого-то играть. Просто для того, чтобы показать примерный посыл, поймать персонажей, мы дурачились на камеру в париках, разыгрывали скетчи. В итоге мне предложили сниматься самому.

Как вы отреагировали?

Я был немножко в шоке. Это же было спокойное время. Я работал на Первом канале, параллельно писал тексты для резидентов только что появившегося Comedy Club, у меня был нормированный рабочий день, в пять вечера я вставал и уходил, ехал на метро домой, по дороге покупал в «Перекрестке» семгу, приходил к себе на съемную квартиру, жарил ее, открывал бутылку вина и с удовольствием проводил вечер перед телевизором. И был просто безумно счастлив: впервые в жизни у меня что-то устаканилось после нескольких лет путешествий по стране с непонятными гастролями КВН, непонятной семейной жизни, непонятной творческой карьеры… А тут меня все устраивало, можно было расслабить мозг, наслаждаться жизнью, ходить в гости — ощущение стабильности и предсказуемости. И вдруг возникло предложение оказаться по ту сторону экрана. Не так много людей, которые могут что-то сами придумать, а потом и воплотить в жизнь. Не воспользоваться этим шансом было бы неправильно по отношению к будущим детям.

Как возник формат?

Родоначальниками можно назвать Гарика Мартиросяна и генерального продюсера ТНТ Александра Дулерайна — они приехали с какого-то кинорынка и привезли огромное количество материалов. Было принято решение, что после Comedy Club надо сделать что-то еще смешное, но в другом формате. И вот мы увидели этот Little Britain, который был просто революционным в плане дерзости. Мы правда знаем, что в Англии общество воспитано на «Монти Пайтон», а не на «Бриллиантовой руке». И то и другое замечательно, но англичане немного другие люди.

Но у нас есть Даниил Хармс.

Книга Хармса лежит на полу в довольно маленьком количестве туалетов, и мы редко засовываем в нее свой нос, к сожалению. Когда мы увидели Little Britain, у многих было большое сомнение, можно ли скетчи в таком духе показывать нашему зрителю. Говорили, что это невозможно, нас проклянут. Но мы — Гарик Мартиросян, Семен Слепаков и я — надеялись на то, что люди это примут. Гарантий никаких не было. Сейчас это все выглядит привычно. Первый в мире гей-фрезеровщик Дулин, учительница, берущая взятки, депутаты из Нижнескважинска, которые развлекаются в бане с проститутками, — вещи, которые мы показали миллион раз, уже воспринимаются не так остро. Но тогда это был просто капец, после первого сезона нас только ленивый грязью не облил. Мне даже мама позвонила, увидев в роли гомосексуалиста, и сказала: «Не с того жить начинаешь». И положила трубку. Нас оценили только во втором сезоне. Пошли цифры рейтингов, узнаваемость, приглашения в другие проекты. Это был прямо взрыв. Мы поняли, что все сделали правильно.

А источники вдохновения были какие? Сюжеты, герои — как они возникли?

У нас, слава богу, был гигантский опыт. Мы все — люди, рожденные в пятиэтажках, знаем жизнь. Бывали в этих поликлиниках, где врачи не рады бесплатным пациентам, и в этих школах, в которых с родителей собирали на линолеум. Где-то мы специально преувеличивали, давали гиперболу, но не выезжали на грубости специально: где должно быть слово «жопа», только там его и ставили.

А потом вы устали.

Все устали от формата, накопились новые желания и эмоции. Меня прорвало в сторону кино. Ребята занялись вплотную сериалами: «Универ», «Интерны». Я вообще «Интернов» считаю началом настоящей сериальной жизни в нашей стране. Это настолько стильно, не по-нашему хорошо сделано, что напоминает уже не кукольный балаганчик, а прямо Большой театр. Надо же было достать из полного забвения Ваню Охлобыстина, который играл только артхаусные роли, и просто подарить ему реально новую жизнь! Любовь миллионов — очень хорошего качества наркотик. Единственный наркотик, который не стыдно давать людям.

Есть ощущение, что вы что-то сдвинули с помощью «Наша Russia», что она изменила ландшафт?

Ну, с моей стороны говорить так было бы верхом отсутствия самоиронии. Но мы действительно очень старались, и это стало движком для возникновения подобного юмора и в нашей стране, и в других, кстати, тоже: ведь появились и «Файна Юкрайна», и «Наша Казаша». Просто это было безум ное творческое счастье — сделать что-то очень актуальное. Хотя у всего есть свое время и срок. Вот сейчас я не могу смотреть наш скетчком.

Без этого безжалостного стеба в проекте «Наша Russia» не было бы, наверное, и фильма «Горько!»?

Возможно. Я думаю, и «Наша Russia», и «Реальные пацаны» изменили отношение к юмору, к тому, что можно или нельзя. Если бы «Горько!» вышел пять лет назад, его бы, возможно, показывали только на фестивалях.

При этом, с одной стороны, границы вроде бы раздвигаются, а с другой — возродился жанр коллективных писем.

У нас просто такая страна. Все привыкли кому-то писать и на кого-то докладывать. С «Наша Russia» было то же самое. Когда шоу началось, поступил звонок с Челябинского трубопрокатного завода, нам сообщили, что на их территории нет ни одного гея: «Мы сами все проверили». Было коллективное обращение педагогов на канал ТНТ: «Не надо осквернять святую профессию, взятки учителя не берут». В Государственную думу пришло письмо из Таджикистана с требованием закрыть программу «в связи с ее националистической направленностью». При этом шутить про пенсионеров или про участников Великой Отечественной войны мы никогда не будем. Но смеяться над священнослужителями, гаишниками или депутатами, которые этого заслуживают, мы будем всегда.

В какую сторону вообще надо двигать шоу-бизнес, индустрию смешного?

Я знаю, куда двинусь лично я, — в сторону языка, понятного всем, и в сторону патриотизма.

А что такое патриотизм, по-вашему?

Патриотизм — это скетчком «Наша Russia», фильм «Горько!», это картина «Скорый Москва — Россия» с ее лозунгом «Русские не сдаются!», которая выходит в прокат в апреле.

То есть это просто делать свою работу?

Да. Не хаять власть, не ругать время, в которое живем, не искать врага, а понять, что от нас очень многое зависит. Я, как русский человек, пытаюсь разобраться, кто такой русский человек.

И кто он?

Об этом вы как раз узнаете из фильма «Скорый Москва — Россия». Два с половиной года он создавался мной, режиссером Игорем Волошиным и продюсером Сашей Орловым. Без какой-то претензии на «искусство» — я не мечтаю попасть в вечность, хочу просто делать качественное развлекательное кино. Чтобы человек смеялся и плакал, чтобы какие-то мысли до него доходили. Это путешествие через всю страну, столкновение людей из двух разных миров. Плюс куча настоящего интернет-видео, которое просто показывает, какие мы. И все это подано под немного сказочным углом. Россия ведь сказочная страна.

досье

Будущий шоумен родился в семье потомственных железнодорожников в Свердловске, именно поэтому поступил в Уральский университет путей сообщения, где быстро стал капитаном местной команды КВН «Барабашки», не дошедшей, впрочем, до телевидения. Получив диплом по профессии «коммерсант», Светлаков несколько лет отработал экспедитором грузов, занимаясь заодно написанием текстов для уже знаменитых «Уральских пельменей». В конце концов Сергей бросил работу и стал постоянно выступать за эту команду, ставшую в 2000 году чемпионом КВН. Объездив с гастролями всю страну, он переехал в Москву, где начал писать тексты для половины кавээновских команд, а затем для резидентов Comedy Club. В отделе спецпроектов Первого канала Светлаков занимался разработкой новогодних программ и шоу «Весна с Иваном Ургантом». Популярность ему принес проект «Наша Russia», стартовавший на канале ТНТ в 2006 году, — за ним последовали «Прожекторперисхилтон» и «Южное Бутово» на Первом, полнометражный фильм «Наша Russia. Яйца судьбы», фильмы «Елки» и «Горько!» с его участием.

факт

Сергей Светлаков недавно вместе с компаньонами открыл в Петербурге сеть пиццерий «Яммпицца», а в Киеве — ресторан узбекской кухни «Ишак», и теперь телеведущий регулярно бывает в обоих городах.

Интервью: Семен Кваша
Фото: Иван Кайдаш
Стиль: Гала Борзова
Визаж: Мария Бородина

Сергей Светлаков: «Мама, увидев меня в роли гомосексуалиста, сказала: „Не с того жить начинаешь“»

Подписаться:

Поделиться:

Создавая «Наша Russia», он и не думал сам играть в этом скетчкоме ТНТ, в итоге изменившем всю его жизнь. Сегодня Светлаков занят другими телепроектами, выпускает новый фильм «Скорый Москва — Россия», а недавно открыл собственную сеть пиццерий в Петербурге.

Вы закончили проект «Наша Russia»? Новых сезонов не будет?

Ну нет, у нас там скорее многоточие стоит, это же такой формат, что мы можем возобновиться в любое время. Что для этого нужно? Нужно очень сильно соскучиться. Работая над «Наша Russia», я не мог заниматься больше ничем. Написание, подготовка, съемка — все это требовало даже больше времени и усилий, чем производство кино. Там вроде бы не так уж много серий. Мы полтора года писали первый сезон из восьми серий. Придумали, наверное, семьдесят двух героев, чтобы в итоге выбрать всего восемь из них. Изначально я выступал только как автор и не пытался кого-то играть. Просто для того, чтобы показать примерный посыл, поймать персонажей, мы дурачились на камеру в париках, разыгрывали скетчи. В итоге мне предложили сниматься самому.

Как вы отреагировали?

Я был немножко в шоке. Это же было спокойное время. Я работал на Первом канале, параллельно писал тексты для резидентов только что появившегося Comedy Club, у меня был нормированный рабочий день, в пять вечера я вставал и уходил, ехал на метро домой, по дороге покупал в «Перекрестке» семгу, приходил к себе на съемную квартиру, жарил ее, открывал бутылку вина и с удовольствием проводил вечер перед телевизором. И был просто безумно счастлив: впервые в жизни у меня что-то устаканилось после нескольких лет путешествий по стране с непонятными гастролями КВН, непонятной семейной жизни, непонятной творческой карьеры… А тут меня все устраивало, можно было расслабить мозг, наслаждаться жизнью, ходить в гости — ощущение стабильности и предсказуемости. И вдруг возникло предложение оказаться по ту сторону экрана. Не так много людей, которые могут что-то сами придумать, а потом и воплотить в жизнь. Не воспользоваться этим шансом было бы неправильно по отношению к будущим детям.

Как возник формат?

Родоначальниками можно назвать Гарика Мартиросяна и генерального продюсера ТНТ Александра Дулерайна — они приехали с какого-то кинорынка и привезли огромное количество материалов. Было принято решение, что после Comedy Club надо сделать что-то еще смешное, но в другом формате. И вот мы увидели этот Little Britain, который был просто революционным в плане дерзости. Мы правда знаем, что в Англии общество воспитано на «Монти Пайтон», а не на «Бриллиантовой руке». И то и другое замечательно, но англичане немного другие люди.

Но у нас есть Даниил Хармс.

Книга Хармса лежит на полу в довольно маленьком количестве туалетов, и мы редко засовываем в нее свой нос, к сожалению. Когда мы увидели Little Britain, у многих было большое сомнение, можно ли скетчи в таком духе показывать нашему зрителю. Говорили, что это невозможно, нас проклянут. Но мы — Гарик Мартиросян, Семен Слепаков и я — надеялись на то, что люди это примут. Гарантий никаких не было. Сейчас это все выглядит привычно. Первый в мире гей-фрезеровщик Дулин, учительница, берущая взятки, депутаты из Нижнескважинска, которые развлекаются в бане с проститутками, — вещи, которые мы показали миллион раз, уже воспринимаются не так остро. Но тогда это был просто капец, после первого сезона нас только ленивый грязью не облил. Мне даже мама позвонила, увидев в роли гомосексуалиста, и сказала: «Не с того жить начинаешь». И положила трубку. Нас оценили только во втором сезоне. Пошли цифры рейтингов, узнаваемость, приглашения в другие проекты. Это был прямо взрыв. Мы поняли, что все сделали правильно.

А источники вдохновения были какие? Сюжеты, герои — как они возникли?

У нас, слава богу, был гигантский опыт. Мы все — люди, рожденные в пятиэтажках, знаем жизнь. Бывали в этих поликлиниках, где врачи не рады бесплатным пациентам, и в этих школах, в которых с родителей собирали на линолеум. Где-то мы специально преувеличивали, давали гиперболу, но не выезжали на грубости специально: где должно быть слово «жопа», только там его и ставили.

А потом вы устали.

Все устали от формата, накопились новые желания и эмоции. Меня прорвало в сторону кино. Ребята занялись вплотную сериалами: «Универ», «Интерны». Я вообще «Интернов» считаю началом настоящей сериальной жизни в нашей стране. Это настолько стильно, не по-нашему хорошо сделано, что напоминает уже не кукольный балаганчик, а прямо Большой театр. Надо же было достать из полного забвения Ваню Охлобыстина, который играл только артхаусные роли, и просто подарить ему реально новую жизнь! Любовь миллионов — очень хорошего качества наркотик. Единственный наркотик, который не стыдно давать людям.

Есть ощущение, что вы что-то сдвинули с помощью «Наша Russia», что она изменила ландшафт?

Ну, с моей стороны говорить так было бы верхом отсутствия самоиронии. Но мы действительно очень старались, и это стало движком для возникновения подобного юмора и в нашей стране, и в других, кстати, тоже: ведь появились и «Файна Юкрайна», и «Наша Казаша». Просто это было безум ное творческое счастье — сделать что-то очень актуальное. Хотя у всего есть свое время и срок. Вот сейчас я не могу смотреть наш скетчком.

Без этого безжалостного стеба в проекте «Наша Russia» не было бы, наверное, и фильма «Горько!»?

Возможно. Я думаю, и «Наша Russia», и «Реальные пацаны» изменили отношение к юмору, к тому, что можно или нельзя. Если бы «Горько!» вышел пять лет назад, его бы, возможно, показывали только на фестивалях.

При этом, с одной стороны, границы вроде бы раздвигаются, а с другой — возродился жанр коллективных писем.

У нас просто такая страна. Все привыкли кому-то писать и на кого-то докладывать. С «Наша Russia» было то же самое. Когда шоу началось, поступил звонок с Челябинского трубопрокатного завода, нам сообщили, что на их территории нет ни одного гея: «Мы сами все проверили». Было коллективное обращение педагогов на канал ТНТ: «Не надо осквернять святую профессию, взятки учителя не берут». В Государственную думу пришло письмо из Таджикистана с требованием закрыть программу «в связи с ее националистической направленностью». При этом шутить про пенсионеров или про участников Великой Отечественной войны мы никогда не будем. Но смеяться над священнослужителями, гаишниками или депутатами, которые этого заслуживают, мы будем всегда.

В какую сторону вообще надо двигать шоу-бизнес, индустрию смешного?

Я знаю, куда двинусь лично я, — в сторону языка, понятного всем, и в сторону патриотизма.

А что такое патриотизм, по-вашему?

Патриотизм — это скетчком «Наша Russia», фильм «Горько!», это картина «Скорый Москва — Россия» с ее лозунгом «Русские не сдаются!», которая выходит в прокат в апреле.

То есть это просто делать свою работу?

Да. Не хаять власть, не ругать время, в которое живем, не искать врага, а понять, что от нас очень многое зависит. Я, как русский человек, пытаюсь разобраться, кто такой русский человек.

И кто он?

Об этом вы как раз узнаете из фильма «Скорый Москва — Россия». Два с половиной года он создавался мной, режиссером Игорем Волошиным и продюсером Сашей Орловым. Без какой-то претензии на «искусство» — я не мечтаю попасть в вечность, хочу просто делать качественное развлекательное кино. Чтобы человек смеялся и плакал, чтобы какие-то мысли до него доходили. Это путешествие через всю страну, столкновение людей из двух разных миров. Плюс куча настоящего интернет-видео, которое просто показывает, какие мы. И все это подано под немного сказочным углом. Россия ведь сказочная страна.

досье

Будущий шоумен родился в семье потомственных железнодорожников в Свердловске, именно поэтому поступил в Уральский университет путей сообщения, где быстро стал капитаном местной команды КВН «Барабашки», не дошедшей, впрочем, до телевидения. Получив диплом по профессии «коммерсант», Светлаков несколько лет отработал экспедитором грузов, занимаясь заодно написанием текстов для уже знаменитых «Уральских пельменей». В конце концов Сергей бросил работу и стал постоянно выступать за эту команду, ставшую в 2000 году чемпионом КВН. Объездив с гастролями всю страну, он переехал в Москву, где начал писать тексты для половины кавээновских команд, а затем для резидентов Comedy Club. В отделе спецпроектов Первого канала Светлаков занимался разработкой новогодних программ и шоу «Весна с Иваном Ургантом». Популярность ему принес проект «Наша Russia», стартовавший на канале ТНТ в 2006 году, — за ним последовали «Прожекторперисхилтон» и «Южное Бутово» на Первом, полнометражный фильм «Наша Russia. Яйца судьбы», фильмы «Елки» и «Горько!» с его участием.

факт

Сергей Светлаков недавно вместе с компаньонами открыл в Петербурге сеть пиццерий «Яммпицца», а в Киеве — ресторан узбекской кухни «Ишак», и теперь телеведущий регулярно бывает в обоих городах.

Интервью: Семен Кваша
Фото: Иван Кайдаш
Стиль: Гала Борзова
Визаж: Мария Бородина

Сергей Светлаков: «Мама, увидев меня в роли гомосексуалиста, сказала: „Не с того жить начинаешь“»

Подписаться:

Поделиться:

Создавая «Наша Russia», он и не думал сам играть в этом скетчкоме ТНТ, в итоге изменившем всю его жизнь. Сегодня Светлаков занят другими телепроектами, выпускает новый фильм «Скорый Москва — Россия», а недавно открыл собственную сеть пиццерий в Петербурге.

Вы закончили проект «Наша Russia»? Новых сезонов не будет?

Ну нет, у нас там скорее многоточие стоит, это же такой формат, что мы можем возобновиться в любое время. Что для этого нужно? Нужно очень сильно соскучиться. Работая над «Наша Russia», я не мог заниматься больше ничем. Написание, подготовка, съемка — все это требовало даже больше времени и усилий, чем производство кино. Там вроде бы не так уж много серий. Мы полтора года писали первый сезон из восьми серий. Придумали, наверное, семьдесят двух героев, чтобы в итоге выбрать всего восемь из них. Изначально я выступал только как автор и не пытался кого-то играть. Просто для того, чтобы показать примерный посыл, поймать персонажей, мы дурачились на камеру в париках, разыгрывали скетчи. В итоге мне предложили сниматься самому.

Как вы отреагировали?

Я был немножко в шоке. Это же было спокойное время. Я работал на Первом канале, параллельно писал тексты для резидентов только что появившегося Comedy Club, у меня был нормированный рабочий день, в пять вечера я вставал и уходил, ехал на метро домой, по дороге покупал в «Перекрестке» семгу, приходил к себе на съемную квартиру, жарил ее, открывал бутылку вина и с удовольствием проводил вечер перед телевизором. И был просто безумно счастлив: впервые в жизни у меня что-то устаканилось после нескольких лет путешествий по стране с непонятными гастролями КВН, непонятной семейной жизни, непонятной творческой карьеры… А тут меня все устраивало, можно было расслабить мозг, наслаждаться жизнью, ходить в гости — ощущение стабильности и предсказуемости. И вдруг возникло предложение оказаться по ту сторону экрана. Не так много людей, которые могут что-то сами придумать, а потом и воплотить в жизнь. Не воспользоваться этим шансом было бы неправильно по отношению к будущим детям.

Как возник формат?

Родоначальниками можно назвать Гарика Мартиросяна и генерального продюсера ТНТ Александра Дулерайна — они приехали с какого-то кинорынка и привезли огромное количество материалов. Было принято решение, что после Comedy Club надо сделать что-то еще смешное, но в другом формате. И вот мы увидели этот Little Britain, который был просто революционным в плане дерзости. Мы правда знаем, что в Англии общество воспитано на «Монти Пайтон», а не на «Бриллиантовой руке». И то и другое замечательно, но англичане немного другие люди.

Но у нас есть Даниил Хармс.

Книга Хармса лежит на полу в довольно маленьком количестве туалетов, и мы редко засовываем в нее свой нос, к сожалению. Когда мы увидели Little Britain, у многих было большое сомнение, можно ли скетчи в таком духе показывать нашему зрителю. Говорили, что это невозможно, нас проклянут. Но мы — Гарик Мартиросян, Семен Слепаков и я — надеялись на то, что люди это примут. Гарантий никаких не было. Сейчас это все выглядит привычно. Первый в мире гей-фрезеровщик Дулин, учительница, берущая взятки, депутаты из Нижнескважинска, которые развлекаются в бане с проститутками, — вещи, которые мы показали миллион раз, уже воспринимаются не так остро. Но тогда это был просто капец, после первого сезона нас только ленивый грязью не облил. Мне даже мама позвонила, увидев в роли гомосексуалиста, и сказала: «Не с того жить начинаешь». И положила трубку. Нас оценили только во втором сезоне. Пошли цифры рейтингов, узнаваемость, приглашения в другие проекты. Это был прямо взрыв. Мы поняли, что все сделали правильно.

А источники вдохновения были какие? Сюжеты, герои — как они возникли?

У нас, слава богу, был гигантский опыт. Мы все — люди, рожденные в пятиэтажках, знаем жизнь. Бывали в этих поликлиниках, где врачи не рады бесплатным пациентам, и в этих школах, в которых с родителей собирали на линолеум. Где-то мы специально преувеличивали, давали гиперболу, но не выезжали на грубости специально: где должно быть слово «жопа», только там его и ставили.

А потом вы устали.

Все устали от формата, накопились новые желания и эмоции. Меня прорвало в сторону кино. Ребята занялись вплотную сериалами: «Универ», «Интерны». Я вообще «Интернов» считаю началом настоящей сериальной жизни в нашей стране. Это настолько стильно, не по-нашему хорошо сделано, что напоминает уже не кукольный балаганчик, а прямо Большой театр. Надо же было достать из полного забвения Ваню Охлобыстина, который играл только артхаусные роли, и просто подарить ему реально новую жизнь! Любовь миллионов — очень хорошего качества наркотик. Единственный наркотик, который не стыдно давать людям.

Есть ощущение, что вы что-то сдвинули с помощью «Наша Russia», что она изменила ландшафт?

Ну, с моей стороны говорить так было бы верхом отсутствия самоиронии. Но мы действительно очень старались, и это стало движком для возникновения подобного юмора и в нашей стране, и в других, кстати, тоже: ведь появились и «Файна Юкрайна», и «Наша Казаша». Просто это было безум ное творческое счастье — сделать что-то очень актуальное. Хотя у всего есть свое время и срок. Вот сейчас я не могу смотреть наш скетчком.

Без этого безжалостного стеба в проекте «Наша Russia» не было бы, наверное, и фильма «Горько!»?

Возможно. Я думаю, и «Наша Russia», и «Реальные пацаны» изменили отношение к юмору, к тому, что можно или нельзя. Если бы «Горько!» вышел пять лет назад, его бы, возможно, показывали только на фестивалях.

При этом, с одной стороны, границы вроде бы раздвигаются, а с другой — возродился жанр коллективных писем.

У нас просто такая страна. Все привыкли кому-то писать и на кого-то докладывать. С «Наша Russia» было то же самое. Когда шоу началось, поступил звонок с Челябинского трубопрокатного завода, нам сообщили, что на их территории нет ни одного гея: «Мы сами все проверили». Было коллективное обращение педагогов на канал ТНТ: «Не надо осквернять святую профессию, взятки учителя не берут». В Государственную думу пришло письмо из Таджикистана с требованием закрыть программу «в связи с ее националистической направленностью». При этом шутить про пенсионеров или про участников Великой Отечественной войны мы никогда не будем. Но смеяться над священнослужителями, гаишниками или депутатами, которые этого заслуживают, мы будем всегда.

В какую сторону вообще надо двигать шоу-бизнес, индустрию смешного?

Я знаю, куда двинусь лично я, — в сторону языка, понятного всем, и в сторону патриотизма.

А что такое патриотизм, по-вашему?

Патриотизм — это скетчком «Наша Russia», фильм «Горько!», это картина «Скорый Москва — Россия» с ее лозунгом «Русские не сдаются!», которая выходит в прокат в апреле.

То есть это просто делать свою работу?

Да. Не хаять власть, не ругать время, в которое живем, не искать врага, а понять, что от нас очень многое зависит. Я, как русский человек, пытаюсь разобраться, кто такой русский человек.

И кто он?

Об этом вы как раз узнаете из фильма «Скорый Москва — Россия». Два с половиной года он создавался мной, режиссером Игорем Волошиным и продюсером Сашей Орловым. Без какой-то претензии на «искусство» — я не мечтаю попасть в вечность, хочу просто делать качественное развлекательное кино. Чтобы человек смеялся и плакал, чтобы какие-то мысли до него доходили. Это путешествие через всю страну, столкновение людей из двух разных миров. Плюс куча настоящего интернет-видео, которое просто показывает, какие мы. И все это подано под немного сказочным углом. Россия ведь сказочная страна.

досье

Будущий шоумен родился в семье потомственных железнодорожников в Свердловске, именно поэтому поступил в Уральский университет путей сообщения, где быстро стал капитаном местной команды КВН «Барабашки», не дошедшей, впрочем, до телевидения. Получив диплом по профессии «коммерсант», Светлаков несколько лет отработал экспедитором грузов, занимаясь заодно написанием текстов для уже знаменитых «Уральских пельменей». В конце концов Сергей бросил работу и стал постоянно выступать за эту команду, ставшую в 2000 году чемпионом КВН. Объездив с гастролями всю страну, он переехал в Москву, где начал писать тексты для половины кавээновских команд, а затем для резидентов Comedy Club. В отделе спецпроектов Первого канала Светлаков занимался разработкой новогодних программ и шоу «Весна с Иваном Ургантом». Популярность ему принес проект «Наша Russia», стартовавший на канале ТНТ в 2006 году, — за ним последовали «Прожекторперисхилтон» и «Южное Бутово» на Первом, полнометражный фильм «Наша Russia. Яйца судьбы», фильмы «Елки» и «Горько!» с его участием.

факт

Сергей Светлаков недавно вместе с компаньонами открыл в Петербурге сеть пиццерий «Яммпицца», а в Киеве — ресторан узбекской кухни «Ишак», и теперь телеведущий регулярно бывает в обоих городах.

Интервью: Семен Кваша
Фото: Иван Кайдаш
Стиль: Гала Борзова
Визаж: Мария Бородина